Я не вижу для себя никакого интереса запускать сюда Номи (на данный момент конечно у нее нет доступа).
С другой стороны, а к кому из симпаток он у меня есть?..
Так что в общем я не могу оставаться человеком, принимающим решения о запуске или незапуске.
Админом форума являюсь не я, но думаю, что многие догадываются - кто, и скорее всего эта персона тоже не может выполнять роль человека, принимающего решение, так как жизнь этой персоны очень далека от симпатской.
У вас есть большой симпато-чат, давайте вы проведете там какие-то переговоры и выберете сколько угодно людей, которым мы дадим функцию админов, а сами устранимся отсюда.
Nomi (Amadia)
Re: Nomi (Amadia)
Есть какой-то вариант, при котором все останется как есть? Если да, то какой он?
Я так понимаю, что дело не в Номи, просто в какой-то момент стало понятно, что тебе неинтересно. Но все-таки, мб есть условия, на которых ты согласен комментировать ситуации по новичкам, допустим?
Я спрашиваю, пч понятно, что такого опыта как у тебя в оценке людей, ни у кого из симпатов близко нет.
Re: Nomi (Amadia)
Номи попросила выложить.
Разговор с матерью.
Мне было интересно узнать у неё про её жизнь до встречи с отцом, до рождения меня и как дальше всё развивалось.
Получилось довольно много текста, разговор длился два часа, итоги разговора такие:
- была уверенность, что мать до замужества, рождения меня была интересной, активной девчонкой, с глубоким внутренним миром:)
Сейчас я считаю, что это чушь, которую она мне сама и навешала. Я считаю, что она своими руками убила в себе желания, искренние восприятия, а значит и жизнь. Прямо сейчас она ничего не хочет, ничем не интересуется, никак не развивается, прямо сейчас она стареет и умирает. И да, цепляясь за меня и то, что я даю ей за меня зацепиться, делает её моим могильным камнем. Не появляется желания её спасать, её жалеть. Сейчас борясь со своими догмами и НЭ, я начинаю ценить приложенные усилия и не хочется тратить время на неё.
- была уверенность, что родила меня мать осознанно, с сильным РЖ и пониманием ответственности.
Еще одна чушь. Она не готовилась, она свои желания заглушила и вместо их реализации придумала себе родить меня и это проясняет мне её несчастность, её прилипчивость ко мне, я развлечение для неё, спасательный круг от скуки.
- была уверенность, что отец любил меня, хоть и был мудаком. Мать мне это вкладывала всю жизнь.
Моя ущербность рядом с мужчинами, моя женственность, старческие повадки, мои догмы в сексе, мои догмы насчет “мужчина защитник для женщины” это то, что точно есть во мне сейчас и это засовывал в меня и отец, и мать, и её родители. Ясность появляется от такого, что это всё не мои восприятия, не мои желания, что я могу быть другой.
- была уверенность, что мать любит меня.
Ясность, что нет, она меня не любит. Она живет в фантазии “семьи” и идеальных отношений “мать и дочь” и это всё не любовь, это шаблон любви. Она не способна меня любить искренне, пока мертва сама, пока она живет по шаблону.
Разговор с матерью.
Мне было интересно узнать у неё про её жизнь до встречи с отцом, до рождения меня и как дальше всё развивалось.
Получилось довольно много текста, разговор длился два часа, итоги разговора такие:
- была уверенность, что мать до замужества, рождения меня была интересной, активной девчонкой, с глубоким внутренним миром:)
Сейчас я считаю, что это чушь, которую она мне сама и навешала. Я считаю, что она своими руками убила в себе желания, искренние восприятия, а значит и жизнь. Прямо сейчас она ничего не хочет, ничем не интересуется, никак не развивается, прямо сейчас она стареет и умирает. И да, цепляясь за меня и то, что я даю ей за меня зацепиться, делает её моим могильным камнем. Не появляется желания её спасать, её жалеть. Сейчас борясь со своими догмами и НЭ, я начинаю ценить приложенные усилия и не хочется тратить время на неё.
- была уверенность, что родила меня мать осознанно, с сильным РЖ и пониманием ответственности.
Еще одна чушь. Она не готовилась, она свои желания заглушила и вместо их реализации придумала себе родить меня и это проясняет мне её несчастность, её прилипчивость ко мне, я развлечение для неё, спасательный круг от скуки.
- была уверенность, что отец любил меня, хоть и был мудаком. Мать мне это вкладывала всю жизнь.
Моя ущербность рядом с мужчинами, моя женственность, старческие повадки, мои догмы в сексе, мои догмы насчет “мужчина защитник для женщины” это то, что точно есть во мне сейчас и это засовывал в меня и отец, и мать, и её родители. Ясность появляется от такого, что это всё не мои восприятия, не мои желания, что я могу быть другой.
- была уверенность, что мать любит меня.
Ясность, что нет, она меня не любит. Она живет в фантазии “семьи” и идеальных отношений “мать и дочь” и это всё не любовь, это шаблон любви. Она не способна меня любить искренне, пока мертва сама, пока она живет по шаблону.
Re: Nomi (Amadia)
И сам разговор:
1. Вопрос мой, чем она интересовалась, занималась, чего хотела, когда было лет 17, она сказала: “я была глубоким человеком, любила всем интересоваться, например, как растут растения, или почему появляется звук от нажатия клавиш фортепиано…” — раньше я такое проглатывала, стоило ей сказать, какой замечательной она себя считает, какой глубокой, как я безоговорочно соглашалась. А сейчас я увидела как сильно отличается то, что она мне рассказывает, от того, что как она поступает и это я еще не представляю о чем она думает.
Жертвой я её на этот раз не воспринимала, потому что она рассказывала про себя в прошлом так, как-будто это нормально отказываться от своих желаний из-за родителей, из-за мужа, из-за страхов быть одной и чего-то еще. Удивительно как она далась родителям промыть ей мозг и как она себя успешно наёбывала уже в 17 лет, как задвигала их проявления агрессии и насилия, а потом также начала задвигать неприятные проявления мужа, моего отца.
2. Вопрос задала, как её увлечения развивались. Она сказала “ну французский не понравился, испанский нравится до сих пор, на самокате я каталась, но не долго, я упала и обиделась на него (это она так пошутила, якобы, но обиду было слышно), музыку бросила” На вопрос, почему, если нравится испанский, она не учит его сейчас или если говорит, что скучает по музыке, почему ею не занимается, ответ такой: “мне не интересно заниматься тем, что не могу применить на практике” — у меня был образ человека, который делает то, что хочет, была уверенность, что “семья”, рождение меня для нее было самым интересным и важным, это именно то, что она мне постоянно говорит, а по факту оказалось, что я жила с человеком, который практически ничего не сделал из РЖ, а делала многое из навязанных концепций общества или из-за страхов. Она сказала, что ей было страшно чем-то увлекаться или наоборот бросать что-то. Родители осуждали её за всё, за внешний вид, за поведение, за увлечения. Я помню как её колбасило рядом со мной, когда мне нужно было делать уроки или что-то не получалось. Она то применяла агрессию, то равнодушие, которое я считала приятным ко мне отношением. На фоне насилия равнодушие становится приятным — это дико, я поняла, что равнодушие считала нормальным.
3. Встретив отца она стала практически его прислугой. Он хотел чтобы она собирала ему сумку в баню, и хотя она говорит, что отказывалась такое делать, я точно знаю, что она обслуживала его в другом: она ему готовила, занималась домом, развлекала. Он хотел чтобы она себя разрисовывала макияжем, всякими шмотками, чтобы делала из себя взрослую женщину — противно такое слушать, потому что я отчетливо помню как тоже самое он делал со мной. Напяливал на меня платья, каблуки, шел рядом и наверняка фантазировал как трахнул бы меня, потому что он явно был охуенно собой доволен, что все заглядывались на меня и он вслух мне говорил, что они считают что мы встречаемся. Совершенно противно такое. Я это постоянно задвигала раньше, все его противные проявления я задвигала точно также как она. Только сейчас, меняя отношение к себе из ущербного на отношение к себе как к приятной, никому не принадлежащей, мне такое становится заметным.
4. На вопрос, хотела ли она чего-то в жизни еще, кроме семьи, когда встречалась с ним, она сказала с жалостью к себе и обидой в голосе, что хотела путешествовать и каких-то впечатлений, звала моего отца, а он не хотел. Я спросила, неужели семья с неприятным, не близким человеком лучше, чем свои впечатления, например, поехать в путешествие, поступить на архитектурный, как хотела. Она сказала “пффф одной же скучно путешествовать!”, а еще сказала, что считала что изменит отца “я считала себя святой, что смогу изменить его” (интонация была презрительной или не знаю какой, но она это сказала неприятно). — У меня сошлось с тем, что она всегда чемоданом хочет путешествовать со мной, у меня из-за этого было раздражение, накатывала скука и терялся интерес вообще планировать путешествие, а она продолжала навязывать себя и пытаться развлекаться не благодаря своим желаниям, а благодаря моим. Я очень четко помню свою раздражительность в таких ситуациях, помню ассоциацию мать=путешествие=раздражение=безысходность=серость=апатия
5. Я спросила зачем она вышла за мужика, который не был близок, и даже был опасен. Она сказала, что хотела семью. Еще она сказала, что ей отец казался мужественным, тем, кто её защитит, что “каждой женщине нужен защитник” — еще один шаблон и когда она говорила про то, что женщине нужен защитник, я чувствовала, как она старательно пропихивает это мне в голову. Она продолжает считать, что девушка, женщина это придаток к мужчине, говоря про мудака мужа, она продолжает тупо доказывать, что он хотел семью и любил меня. Я раньше не замечала что у неё такие иллюзии. Я верила, что отец любит меня и при этом, что он вот такой мудак, что мне нужно принять его таким и я принимала, общалась через не хочу, как и с ее родителями. И она продолжает говорить, что общаться с ними “благородно”, продолжает меня продавливать и сейчас это у меня это вызывает сильное сопротивление, очень приятно замечать.
6. Дальше я спросила зачем она родила меня и услышала такое: “чтобы продолжить себя во времени”, а еще так сказала “Родить — это творчество, от слова творить”. Еще она сказала “хотела семью, хотела ребенка, чтобы дарить ему тепло. Чтобы давать ему всё нужно, чтобы у него была хорошая жизнь” — очередной шаблон, где мое рождение для нее было развлечением и социальным механизмом. И она снова начала старательно пропихивать мне в голову, что каждой женщине судьбой предначертано родить, продолжить себя, что это нормально. Она так религиозно это говорила…
7. Когда я спросила почему она считала что способна, готова подойти ответственно к воспитанию ребенка, она сказала “а кто бывает готов?”. Сказала, что она делала всё возможное, покупала хорошие книги о воспитании, окружала меня вниманием и стремилась дать мне всё что в её силах — раньше я верила, что она старалась что-то сделать, но теперь, услышав как именно она пришла к рождению меня, такое вызывает НО
8. Я спросила помимо воспитанием меня, она еще чем-то интересовалась, может как-то развивалась, могла ли она меня оставить моему отцу (думаю, хорошо, что не оставляла, он мог со мной что угодно сделать, а так у него были другие развлечения) и уделить себе время. Она с сожалением и с жалостью к себе сказала, что “ твоему отцу “почему-то” было неинтересно с тобой проводить время” и поэтому она всегда была со мной, но якобы она очень любила со мной проводить время.
До того как закончить разговор она сказала, что до созвона увидела картинку с мамой и дочкой где-то в инете и там была фраза, что-то про то, что бывают очень близкие отношения между матерью и дочкой и что она подумала про нас и хочет, чтобы и у нас были близкие отношения. Я спросила, что она испытывала, когда её знакомые наши отношения называли идеальными. Она сказала, что так и считала, что была рада этому (я бы сказала так, она мечтала о семье и она пыталась свои иллюзии реализовать во мне, насилуя меня своими фантазиями). Я ей сказала, что это неправда, что её родители, её муж и куча других людей которых она допустила ко мне мучали меня каждый по своему, разве справилась она с ролью матери, разве можно думать о каких-то близких отношениях сейчас. Особенно после того, как она совсем недавно считала меня больной или что “чего-то мне не додала”. Когда я это ей всё сказала, не злобно, без агрессии, перечислила как факты, она начала обвинять меня в агрессии, в том что “растираю это всё в труху, обесцениваю наши с ней отношения”, что обижена на неё, “обвиняешь, как маленький ребенок”. На мой вопрос, разве способен ребенок “обвинять”, она поправила себя и сказала: “только не повзрослевший человек обвиняет других”, “я не для этого тебя родила, чтобы быть тебе потом мучением каким-то” (запнулась и кажется, что хотела сказать “чтобы ты была мучением моим).
Еще сказала что она уже другая и мне нужно перестать её наказывать. Что ей очень хочется со мной общаться, но если я не хочу, то могу не общаться, но хватит её мучать вопросами про то, что она не может изменить. Интонации при этом у неё были злобные, защищающиеся.
В конце я спросила про селекцию, читала ли: “Ой, ну нет, еще не читала”. Потом добавила “Насколько я поняла, там вообще не присутствует понятие “матери”. На что я сказала, что там в классическом понимании, вот эти все токсичные матери не присутствуют, да, а про нормальное водительство там много всего. Она сказала на это, что хочет быть нормальной матерью, ну а я “Прочитай тогда селекцию” – тогда это казалось нормальным сказать ей так, а сейчас, обдумав весь разговор, я не верю, что она способна вдумчиво прочитать хотя бы главу и что-то изменить в себе. В ней была тотальная усталость от жизни, которую она старательно маскировала бодрыми ответами. Я после разговора впервые не устала и это очень приятное ощущение.
1. Вопрос мой, чем она интересовалась, занималась, чего хотела, когда было лет 17, она сказала: “я была глубоким человеком, любила всем интересоваться, например, как растут растения, или почему появляется звук от нажатия клавиш фортепиано…” — раньше я такое проглатывала, стоило ей сказать, какой замечательной она себя считает, какой глубокой, как я безоговорочно соглашалась. А сейчас я увидела как сильно отличается то, что она мне рассказывает, от того, что как она поступает и это я еще не представляю о чем она думает.
Жертвой я её на этот раз не воспринимала, потому что она рассказывала про себя в прошлом так, как-будто это нормально отказываться от своих желаний из-за родителей, из-за мужа, из-за страхов быть одной и чего-то еще. Удивительно как она далась родителям промыть ей мозг и как она себя успешно наёбывала уже в 17 лет, как задвигала их проявления агрессии и насилия, а потом также начала задвигать неприятные проявления мужа, моего отца.
2. Вопрос задала, как её увлечения развивались. Она сказала “ну французский не понравился, испанский нравится до сих пор, на самокате я каталась, но не долго, я упала и обиделась на него (это она так пошутила, якобы, но обиду было слышно), музыку бросила” На вопрос, почему, если нравится испанский, она не учит его сейчас или если говорит, что скучает по музыке, почему ею не занимается, ответ такой: “мне не интересно заниматься тем, что не могу применить на практике” — у меня был образ человека, который делает то, что хочет, была уверенность, что “семья”, рождение меня для нее было самым интересным и важным, это именно то, что она мне постоянно говорит, а по факту оказалось, что я жила с человеком, который практически ничего не сделал из РЖ, а делала многое из навязанных концепций общества или из-за страхов. Она сказала, что ей было страшно чем-то увлекаться или наоборот бросать что-то. Родители осуждали её за всё, за внешний вид, за поведение, за увлечения. Я помню как её колбасило рядом со мной, когда мне нужно было делать уроки или что-то не получалось. Она то применяла агрессию, то равнодушие, которое я считала приятным ко мне отношением. На фоне насилия равнодушие становится приятным — это дико, я поняла, что равнодушие считала нормальным.
3. Встретив отца она стала практически его прислугой. Он хотел чтобы она собирала ему сумку в баню, и хотя она говорит, что отказывалась такое делать, я точно знаю, что она обслуживала его в другом: она ему готовила, занималась домом, развлекала. Он хотел чтобы она себя разрисовывала макияжем, всякими шмотками, чтобы делала из себя взрослую женщину — противно такое слушать, потому что я отчетливо помню как тоже самое он делал со мной. Напяливал на меня платья, каблуки, шел рядом и наверняка фантазировал как трахнул бы меня, потому что он явно был охуенно собой доволен, что все заглядывались на меня и он вслух мне говорил, что они считают что мы встречаемся. Совершенно противно такое. Я это постоянно задвигала раньше, все его противные проявления я задвигала точно также как она. Только сейчас, меняя отношение к себе из ущербного на отношение к себе как к приятной, никому не принадлежащей, мне такое становится заметным.
4. На вопрос, хотела ли она чего-то в жизни еще, кроме семьи, когда встречалась с ним, она сказала с жалостью к себе и обидой в голосе, что хотела путешествовать и каких-то впечатлений, звала моего отца, а он не хотел. Я спросила, неужели семья с неприятным, не близким человеком лучше, чем свои впечатления, например, поехать в путешествие, поступить на архитектурный, как хотела. Она сказала “пффф одной же скучно путешествовать!”, а еще сказала, что считала что изменит отца “я считала себя святой, что смогу изменить его” (интонация была презрительной или не знаю какой, но она это сказала неприятно). — У меня сошлось с тем, что она всегда чемоданом хочет путешествовать со мной, у меня из-за этого было раздражение, накатывала скука и терялся интерес вообще планировать путешествие, а она продолжала навязывать себя и пытаться развлекаться не благодаря своим желаниям, а благодаря моим. Я очень четко помню свою раздражительность в таких ситуациях, помню ассоциацию мать=путешествие=раздражение=безысходность=серость=апатия
5. Я спросила зачем она вышла за мужика, который не был близок, и даже был опасен. Она сказала, что хотела семью. Еще она сказала, что ей отец казался мужественным, тем, кто её защитит, что “каждой женщине нужен защитник” — еще один шаблон и когда она говорила про то, что женщине нужен защитник, я чувствовала, как она старательно пропихивает это мне в голову. Она продолжает считать, что девушка, женщина это придаток к мужчине, говоря про мудака мужа, она продолжает тупо доказывать, что он хотел семью и любил меня. Я раньше не замечала что у неё такие иллюзии. Я верила, что отец любит меня и при этом, что он вот такой мудак, что мне нужно принять его таким и я принимала, общалась через не хочу, как и с ее родителями. И она продолжает говорить, что общаться с ними “благородно”, продолжает меня продавливать и сейчас это у меня это вызывает сильное сопротивление, очень приятно замечать.
6. Дальше я спросила зачем она родила меня и услышала такое: “чтобы продолжить себя во времени”, а еще так сказала “Родить — это творчество, от слова творить”. Еще она сказала “хотела семью, хотела ребенка, чтобы дарить ему тепло. Чтобы давать ему всё нужно, чтобы у него была хорошая жизнь” — очередной шаблон, где мое рождение для нее было развлечением и социальным механизмом. И она снова начала старательно пропихивать мне в голову, что каждой женщине судьбой предначертано родить, продолжить себя, что это нормально. Она так религиозно это говорила…
7. Когда я спросила почему она считала что способна, готова подойти ответственно к воспитанию ребенка, она сказала “а кто бывает готов?”. Сказала, что она делала всё возможное, покупала хорошие книги о воспитании, окружала меня вниманием и стремилась дать мне всё что в её силах — раньше я верила, что она старалась что-то сделать, но теперь, услышав как именно она пришла к рождению меня, такое вызывает НО
8. Я спросила помимо воспитанием меня, она еще чем-то интересовалась, может как-то развивалась, могла ли она меня оставить моему отцу (думаю, хорошо, что не оставляла, он мог со мной что угодно сделать, а так у него были другие развлечения) и уделить себе время. Она с сожалением и с жалостью к себе сказала, что “ твоему отцу “почему-то” было неинтересно с тобой проводить время” и поэтому она всегда была со мной, но якобы она очень любила со мной проводить время.
До того как закончить разговор она сказала, что до созвона увидела картинку с мамой и дочкой где-то в инете и там была фраза, что-то про то, что бывают очень близкие отношения между матерью и дочкой и что она подумала про нас и хочет, чтобы и у нас были близкие отношения. Я спросила, что она испытывала, когда её знакомые наши отношения называли идеальными. Она сказала, что так и считала, что была рада этому (я бы сказала так, она мечтала о семье и она пыталась свои иллюзии реализовать во мне, насилуя меня своими фантазиями). Я ей сказала, что это неправда, что её родители, её муж и куча других людей которых она допустила ко мне мучали меня каждый по своему, разве справилась она с ролью матери, разве можно думать о каких-то близких отношениях сейчас. Особенно после того, как она совсем недавно считала меня больной или что “чего-то мне не додала”. Когда я это ей всё сказала, не злобно, без агрессии, перечислила как факты, она начала обвинять меня в агрессии, в том что “растираю это всё в труху, обесцениваю наши с ней отношения”, что обижена на неё, “обвиняешь, как маленький ребенок”. На мой вопрос, разве способен ребенок “обвинять”, она поправила себя и сказала: “только не повзрослевший человек обвиняет других”, “я не для этого тебя родила, чтобы быть тебе потом мучением каким-то” (запнулась и кажется, что хотела сказать “чтобы ты была мучением моим).
Еще сказала что она уже другая и мне нужно перестать её наказывать. Что ей очень хочется со мной общаться, но если я не хочу, то могу не общаться, но хватит её мучать вопросами про то, что она не может изменить. Интонации при этом у неё были злобные, защищающиеся.
В конце я спросила про селекцию, читала ли: “Ой, ну нет, еще не читала”. Потом добавила “Насколько я поняла, там вообще не присутствует понятие “матери”. На что я сказала, что там в классическом понимании, вот эти все токсичные матери не присутствуют, да, а про нормальное водительство там много всего. Она сказала на это, что хочет быть нормальной матерью, ну а я “Прочитай тогда селекцию” – тогда это казалось нормальным сказать ей так, а сейчас, обдумав весь разговор, я не верю, что она способна вдумчиво прочитать хотя бы главу и что-то изменить в себе. В ней была тотальная усталость от жизни, которую она старательно маскировала бодрыми ответами. Я после разговора впервые не устала и это очень приятное ощущение.
Re: Nomi (Amadia)
Была переписка с матерью и хоть сама переписка тупее некуда, например, я продолжаю терять фокус на одной теме, но я заметила и приятные для меня результаты в своих восприятиях, ощущениях, ясностях во время разговора.
Поговорив на днях с ней по телефону я узнала какой жизнью она жила с 17 лет, это меня встряхнуло сильно, себе такого я не хочу. Не понимала раньше последствий пока не увидила их в ней, в её решениях и поступках.
Во время переписки мать забрасывала меня какими-то чужими текстами, а потом бессмысленными лозунгами и ядовитыми оскорблениями селекции (даже к самому термину придралась) и Бодха называла реформатором, который хочет всех менять, цитата: «Мне не нравится идея, что я сейчас пойду и всех под одну гребенку буду менять, считаю, что это не естественно» и главное, всё это она говорила не прямо, но агрессия считывается и от этого было ощущение помоев на мне и во мне, к тому же ей даже смелости не хватает прямо сказать, ещё она перескакивала с темы на тему говоря при этом: “я не скачу, а расширяю спектр”… всё в подобном духе. Чувствовался плохо сдерживаемый яд и попытки подчинить меня. Удивительно, что я не замечала этих посылов меня нахуй, не замечала как она продавливает меня и запудривает мозг так, что я превращаюсь в тупую овцу.
Мне потребовалось много времени, почти год, чтобы рассмотреть хотя бы маленькую ядовитую каплю в море и прийти к ясности, что мать максимально неискренняя и наконец-то эта неискренность становится мне поперек горла, я хочу перестать её даже пытаться проглатывать и мне хочется дальше разбираться в этой теме.
Поговорив на днях с ней по телефону я узнала какой жизнью она жила с 17 лет, это меня встряхнуло сильно, себе такого я не хочу. Не понимала раньше последствий пока не увидила их в ней, в её решениях и поступках.
Во время переписки мать забрасывала меня какими-то чужими текстами, а потом бессмысленными лозунгами и ядовитыми оскорблениями селекции (даже к самому термину придралась) и Бодха называла реформатором, который хочет всех менять, цитата: «Мне не нравится идея, что я сейчас пойду и всех под одну гребенку буду менять, считаю, что это не естественно» и главное, всё это она говорила не прямо, но агрессия считывается и от этого было ощущение помоев на мне и во мне, к тому же ей даже смелости не хватает прямо сказать, ещё она перескакивала с темы на тему говоря при этом: “я не скачу, а расширяю спектр”… всё в подобном духе. Чувствовался плохо сдерживаемый яд и попытки подчинить меня. Удивительно, что я не замечала этих посылов меня нахуй, не замечала как она продавливает меня и запудривает мозг так, что я превращаюсь в тупую овцу.
Мне потребовалось много времени, почти год, чтобы рассмотреть хотя бы маленькую ядовитую каплю в море и прийти к ясности, что мать максимально неискренняя и наконец-то эта неискренность становится мне поперек горла, я хочу перестать её даже пытаться проглатывать и мне хочется дальше разбираться в этой теме.
Re: Nomi (Amadia)
Мне иногда бывает интересно поспорить с такими идиотами, поискать разумные аргументы на самые тупые обвинения и догмы.
Например на это я бы сказал: "Да, не надо всех под одну гребенку, поэтому неестественно, что я предлагаю всем людям перестать убивать друг друга, надо людям дать больше свободы для самовыражения, и отменить статью УК про ответственность за убийство. И не стоит предлагать всем живущим со мной людям срать в унитаз - зачем вот так под одну гребенку - пусть люди срут в кровати, на кухонном столе, в моем шкафу, это же так естественно - самовыражаться".
Re: Nomi (Amadia)
Наверное, пройдет еще десяток лет, прежде чем ты поймешь, что она не просто неискренняя, а еще и ненавидящая.
Можно быть неискренней, но дружелюбной. Есть немало девушек, которых я считаю очень неискренними, но при этом они хотят со мной поддерживать приятельские отношения, выражают позитивное отношение если не к самим идеям селекции, то по крайней мере к самому тому факту, что я строю какую-то систему работы над собой и т.д.
А можно быть ненавидящей. Твоя мать - именно ненавидящая судя по тому, что я читал о ней в твоих описаниях.
Re: Nomi (Amadia)
Да, ненавидящая она. Факт.Бодх wrote: ↑Apr 6, '22, 08:56Есть немало девушек, которых я считаю очень неискренними, но при этом они хотят со мной поддерживать приятельские отношения, выражают позитивное отношение если не к самим идеям селекции, то по крайней мере к самому тому факту, что я строю какую-то систему работы над собой и т.д.
А я снова в дорисовках. Появились у меня новые интерпретации насчет матери и её ненависти — может ли эта ненависть быть такой сильной из-за темы детей, как у меня когда-то (у меня такой ненависти вроде не было, но у меня было с кем обсудить свои сомнения. Например, после той встречи с тобой у меня немного всё по этой теме разложилось).
У меня есть такое впечатление, что ненависть из-за одной темы растягивается на всё что с вязано с селекцией и тобой. Мне кажется важным обсудить с ней снова детей, потому что есть дорисовка, что ненависть её станет слабее, что она станет вменяемей и сможет доброжелательнее обсудить что-то еще.
Ненадолго меня хватило:)
Re: Nomi (Amadia)
Как к человеку, который топчет и плюет на что-то и кого-то важного для меня — хочу с решимостью дать отпор, помешать ей отравлять меня своими фразами насчёт селекции, или Бодха, или симпатов, не дать ей больше права и возможности управлять мной.
Раньше, если она высказывалась неприятно о моих друзьях или желаниях, которые её не устраивали, я затыкала себя, засовывала своё возмущение подальше, а если что-то и высказывала, то следом, из-за чувства вины перед ней, затыкала себя всё-равно.
Сейчас мне хочется бороться за то, что дорого, за своё развитие, за селекцию, с помощью которой, это развитие, приобрело совсем другой смысл. За Бодха, который её сформулировал такой, какая она есть. Симпатов, которых я узнаю и мне нравится то, что я узнаю, мне нравится какой становлюсь я, я себе нравлюсь всё чаще, и это безумно приятно. Поэтому когда она говорит с ненавистью про селекцию и всех с ней связанных, она с ненавистью говорит и про меня и это к ней у меня вызывает отчуждение.
Re: Nomi (Amadia)
Считаю, что восприятие того, что она говорит зависит от моего отношением к себе. Ослабевает ценность собственной жизни и ослабевает ценность совершенных открытий с матерью, с эмоциями, с желаниями, с приятным отношением к себе, наверное, можно сказать, что забываю.
Как только я хочу жить насыщеннее, появляются желания и симпатия к себе, я хочу избавиться от такого «общения» и зависимости, хочу помнить постоянно, что именно мне мешает и что именно я хочу устранить из своей жизни, чтобы двигаться вперёд. Всё это всплесками.
Re: Nomi (Amadia)
честно было бы сказать, что иногда (и видимо если тебе про это напоминают) ты воспринимаешь ее так. Потому что после всего вылитого поноса твои желания к ней, которые ты сформулировала в сообщении выше, вот такие:
то есть ненависть конечно есть, но с ней просто нужно еще раз обсудить - и тогда она станет вменяемой и доброжелательной. А значит в твоих глазах это и есть вменяемый и доброжелательный чл, просто вот поняла че-то не так, стала ненавидеть - ну ты и сама от нее якобы недалеко ушла..
то есть ты именно ненавидела селекцию, бодха, симпатов, просто "не так сильно"?
От твоих сообщений у меня все так же впчт правильности, лозунговости - и в этом я вижу даже большую проблему, чем в твоей любви к матери. Если где-то в тебе и есть че-то живое, с чем можно было бы взаимодействовать, то оно все спрятано под этими лозунгами, а чего ты хочешь на самом деле, что ты испытываешь на самом деле - все спрятано, и вот так иногда среди лозунгов можно выцепить намеки на реальное положение дел. А как можно че-то советовать психически больному чл, ничего не зная о его болезни?
Re: Nomi (Amadia)
нет, у меня не было такой ненависти, у меня была агрессия в теме матери, было непонимание каких-то тем, но я не помню у себя таких ненавидящих реакций, может Джейн помнит как было, Бодх, кто-то кто общался со мной в самом начале. В любом случае я сказала глупость, потому что в очередной раз сравниваю нас. Не понимаю, почему я постоянно сравниваю себя с ней. Мне кажется, что этот механизм может влиять и на попытки увидеть в ней что-то приятное, а не только ненависть, в себе же я пытаюсь увидеть приятное.